Когда мы говорим о допустимости наказаний (конечно, речь идет не о физических мерах), то имеем в виду, что наказания как исключение (а не как система) применяются наряду с другими педагогическими способами воздействия — разъяснением, убеждением, поощрением, разумной требовательностью — в сочетании с уважением к личности ребенка, положительным примером окружающих.
Беседуя со многими родителями, воспитатель приходит к выводу, что детей часто наказывают не за проступок, а за сам факт неподчинения распоряжению. Взрослых больше возмущает, например, то, что ребенок -отказался от еды или промочил ноги, чем допущенная дерзость или грубая выходка по отношению к окружающим.
Задача педагога — разъяснить родителям, что следует строго различать глубоко аморальные поступки от нейтральных, не причиняющих ущерба нравственному развитию ребенка. В каждом конкретном случае необходимо анализировать, что лежит в основе негативных действий дошкольника: жадность, своеволие, эгоизм, жестокость, лень, стремление причинять вред окружающим. Безнравственные побуждения подобного рода, конечно, заслуживают резкого осуждения, наказания. Важно помнить: прежде чем наказать, надо обязательно выявить причину непослушания. Часто взрослые судят о поведении детей лишь по результату поступка, не вникая в его истоки; усматривают злостность и преднамеренность там, где их в действительности нет.
Не правы те родители, которые полагают, что при помощи одних наказаний можно добиться желаемых результатов в воспитании сына или дочери.
Умение воспитателей и родителей обходиться без наказаний — залог успешного развития в детях лучших черт нового человека — высокой сознательности, гуманности, чуткости, душевной деликатности, ответственности за свои поступки, умения считаться с удобствами и интересами окружающих. «В хорошей семье наказаний никогда не бывает, и это — самый правильный путь семейного воспитания».
Надо приучать детей с малых лет к тому, чтобы они ощущали неловкость от сделанного замечания. А эго возможно лишь в том случае, если взрослые деликатно обращаются с малышом, щадят в нем самолюбие, поддерживают человеческое достоинство, что, конечно, несовместимо с применением наказаний, одергиваний, резких окриков и т. п. Ребенок, привыкая к столь высоким раздражителям, становится неподатливым к мягким мерам воздействия.
Наказание — сложный и трудный метод воспитания: оно требует огромного такта, терпения и осторожности. Прибегая к нему, всегда надо учитывать, когда и в какой ситуации, а также в какой связи с другими способами воздействия оно применяется; какова мера наказания и какое действие оно окажет на ребенка: поможет ли исправить его поведение, предотвратит ли в дальнейшем непослушание в аналогичных ситуациях. Прежде всего должны быть исключены такие наказания, которые вызывают физическую боль, страх, подавляют детскую волю.
Наказания могут носить различный характер, но в любом случае эта мера воздействия призвана помочь ребенку осознать свою вину, усилить чувство ответственности за свои действия перед взрослыми и сверстниками.
Очень важно никогда не примешивать к наказанию субъективных моментов: раздражения, усталости.
На детей дошкольного возраста впечатляющее воздействие оказывает временное изменение обычно теплого отношения на более холодное, официальное: лишение ласки, к которой ребенок привык, воспринимается им как наказание.
Ребенок чутко улавливает изменение отношений взрослых к нему, особенно в том случае, если он дорожит их привязанностью. Так, педагог «не замечает» провинившегося, отвечает на вопросы сухо, а обращаясь ко всем детям, смотрит мимо него. Обычно ребенок, стараясь вернуть к себе прежнее расположение, долго не выдерживает подобного игнорирования и «ссору» заканчивает примирением: он приносит извинения за свой поступок.
Очень остро реагирует ребенок, когда мать или отец временно перестают с ним разговаривать. Но если взрослые хотят молчанием подчеркнуть свое недовольство, то оно не должно выглядеть как надутость, так как дошкольник может расценить это как панибратство и будет ожидать, чтобы родители заговорили с ним первые.
Не только молчанием можно наказать ребенка, но и словом. Это не значит, что взрослые должны обрушиваться на него с бранью или пускаться в рассуждения о том, что хорошо, а что дурно. Малыш менее всего способен осмыслить длинные нравоучения и нотации, однако он поймет, если ему скажут осуждающе: «Как же ты посмел так сделать! Стыд какой!»
Для ребенка чувствительным наказанием может явиться запрещение заниматься любимым делом. Например, в детском саду воспитатель отстраняет провинившегося от дежурства, подчеркивая, что не может доверить такую ответственную работу тому, кто не умеет себя хорошо вести.
Дома родители могут временно запретить сыну или дочери играть с товарищами, если ребенок обижает детей, спрятать игрушки, если малыш нарочно ломает их.
Остро воспринимают дети такую меру наказания, как лишение обещанных удовольствий. Можно отменить или перенести на другой день предлагаемый поход в театр, в зоопарк, поездку на речном трамвае, отказать в покупке интересной игрушки и т. д. Но об этом ребенку следует сказать так, чтобы он понял справедливость наказания: «За то, что ты не слушаешься, мы решили не покупать_тебе конструктор до тех пор, пока не исправишься». Или: «За плохое поведение ты не поедешь в этот выходной день в гости к бабушке. Надо заслужить, чтобы тебя взяли с собой». Такая форма наказания заставляет дошкольника задуматься над своим поступком.
Излишне говорить, что взрослые должны быть непреклонны в своем решении, иначе ребенок будет всегда надеяться на его отмену.
Дошкольника, отличающегося повышенным самолюбием, иногда целесообразно предупредить, что о ево поступке, если он повторится, расскажут ребятам, папе или другим членам семьи. И разумеется, если предупреждение не возымело успеха, так и сделать. Например, поставить в известность родителей о поведении сына или дочери. В данном случае воспитатель должен быть уверен, что они поддержат его. Однако такой метод воздействия следует применять крайне редко, так как ребенок может сделать неправильный вывод.
Воспитатель может посоветовать родителям обсудить поведение сына или дочери дома с участием всех членов семьи. Однако делать это нужно лишь в исключительных случаях, чтобы ребенок понял: если речь идет о нем на семейном совете,— значит, это очень серьезно. Конечно, такое обсуждение требует от взрослых максимум такта. Важно, чтобы ребенок почувствовал не только недовольство, но и доброжелательность и уверенность в том, что подобное не повторится.
Опытные педагоги иногда используют такую форму наказания, как обсуждение детского проступка в коллективе сверстников. Особенно это применимо к старшим дошкольникам, так как их сознание более высоко развито.
Общественное мнение — сильнейшее средство воздействия. И прибегая к нему как к методу, формирующему детское поведение, воспитатель должен управлять мнением детского коллектива, чтобы не превратить серьезный разговор о проступке в суд над ребенком. Даже малыши испытывают чувство неловкости и стыда, если об их плохом поведении рассказывают при всех детях, а для старших это равносильно наказанию. Поэтому, прибегая к общественному мнению как средству, осуждающему непослушание, воспитатель должен использовать его лишь в крайних, исключительных случаях, когда другие, более мягкие меры не имеют успеха. Нельзя забывать, что если детский поступок часто подвергается коллективному обсуждению, то у ребенка невольно притупляется чувствительность к более деликатным влияниям.
Дети старшей группы вышли на участок. Сегодня им предстояло потрудиться в саду, окопать фруктовые деревья. Радостные и шумные, они столпились вокруг молодой яблоньки. В этом году на ней впервые появились плоды. И ребята чуть ли не каждый день отмечали, что изменилось в ней: сегодня у одного яблочка покраснел бок, а эти два, что на верхней ветке, совсем-совсем одинаковые: за это дети называют их «яблочки-сестрички» … И вдруг чей-то звонкий голос взволнованно сказал:
— Ребята, а на самой нижней ветке кто-то яблоко сорвал!
Все теснее обступили дерево.
— Как же так? Ведь это было самое большое яблоко!
— Может быть, это малыши?
Дети наперебой высказывали свои предположения. В разговор вмешался воспитатель:
— Тот, кто сорвал яблоко, поступил нехорошо. Но он поступает вдвойне плохо, если боится в этом признаться.
Стало очень тихо.
— Пусть подумает тот, кто так сделал, что лучше: честно признаться или свалить вину на своих товарищей?
… Маргарита стояла с опущенной головой. Нетрудно было догадаться, кто виновник происшедшего. Но воспитатель молчал: признается или нет? Вдруг Маргарита решительно шагнула ей навстречу:
— Это я сорвала яблоко! Я не хотела, чтобы плохо вышло: просто нечаянно так получилось. Мама привела меня в детский сад раньше всех. Я решила только посмотреть на яблоньку. Я, ребята, больше никогда не буду, честное слово.
Дети зашумели, а воспитательница сказала:
— Мы поверим Маргарите, потому что она призналась сама в своем поступке. Тот, кто никогда раньше не обманывал, тому верить можно.
Иногда применяют так называемый метод естественных последствий, т. е. используют меры воздействия, вытекающие из самого поступка: насорил — убери, налил воду — вытри, оторвал пуговицу — пришей. Это вызывает у ребенка осознанное отношение к своим действиям: не очень приятно, когда самому приходится расплачиваться за свое плохое поведение.
Но и этим методом надо пользоваться весьма продуманно, так как не во всех случаях он приемлем. Нельзя, например, оставить ребенка без прогулки за то, что он капризничал и не хотел одеваться; нельзя отправить малыша в детский сад в испачканном платье за то, что он неряшлив (вряд ли это поможет, если у ребенка нет навыка аккуратности!).
Применяя метод естественных последствий, надо иметь в виду следующее: все, что может вредить нормальному физическому самочувствию и развитию детей, угрожает их безопасности и здоровью — нарушение режима, лишение обеда, сна, прогулки, ни в коем случае не должно использоваться как наказание.
Нельзя наказывать ребенка трудом: не послушался — будешь за это убирать комнату или наводить порядок в своем шкафу. Превращая выполнение тех или иных обязанностей в наказание, можно вызвать неприязнь к труду, а это противоречит основным принципам воспитания. Напротив, любые трудовые поручения должны приносить детям радость, удовлетворение от затраченных усилий.
Отстранение ребенка от выполнения трудовых поручений должно восприниматься им как наказание. Например, воспитатель говорит мальчику:
— За то, что ты плохо себя ведешь, не разрешаю тебе с ребятами собирать урожай на нашем огороде.
Разумеется, применение этой меры оправдано в том случае, если ребенок положительно относится к данному виду деятельности, дорожит возможностью принять в нем участие вместе со своими товарищами. В нашем примере педагог учитывает, что сбор урожая мало кого из детей оставляет равнодушным. Безусловно, отстранение от участия в коллективном труде — прием, возможный только по отношению к старшим дошкольникам, так как у них уже довольно отчетливо проявляется стремление к совместной деятельности и привязанность к коллективу.
Совершенно очевиден вред частых наказаний: ребенок перестает реагировать на них, привыкает к тому, что это явление обычное, а не исключительное.
Малыш что-то строит из песка. Однако игра постоянно нарушается окриками мамы: «Не бери песок руками», «Не садись на корточки—запачкаешь пальто» И т.д.
У ребенка, видимо, уже создалось прочное «противостояние» маминым окрикам: он будто и не слышит их. Это раздражает мать, она то и дело уводит его из песочницы и усаживает возле себя. Но это не производит на мальчика ни малейшего впечатления. Получая разрешение играть, он все повторяет снова. Вконец рассерженная мать хватает сына и тащит домой, а он, кривляясь и размахивая рукой, озорно посматривает по сторонам.
Частые окрики, замечания усиливают негативизм ребенка. Робкие, тихие дети от постоянных одергиваний становятся еще более заторможенными, застенчивыми, «забитыми», а у легко возбудимых усиливается агрессивность, и они часто делают вид, будто не слышат распоряжений старших.
Беседуя с родителями, воспитатель должен предостеречь их от стремления добиваться послушания запугиванием.
— Если не будешь слушаться, придет дед и унесет тебя,— говорит мать двухлетнему малышу. Он затихает, на лице испуг.
В другой раз, когда малыш отказывается есть, мать снова пытается действовать таким же способом:
— Не будешь есть — отдам чужой тете!
Совсем маленькие дети верят в подобные угрозы: одни затихают, другие, наоборот, возбуждаются, начинают плакать. Чувство страха по-разному действует на детей, однако во всех случаях оно отрицательно влияет на их психическое состояние и может вызвать нервное перенапряжение.
Надо учитывать, что дети испытывают страх особенно остро потому, что многие еще не познанные ими жизненные явления полны для них тайн и чудес. Малыши боятся темноты, так как не узнают силуэты знакомых предметов, выглядевших при дневном освещении совсем не страшно. Они пугаются новых звуков, грома и молнии.
Послушание ценой страха возможно, пока ребенок мал. Но когда ему уже 5—7 лет, мир познанного значительно расширяется, он перестает верить в то, что «мама отдаст его чужой тете» («Сколько раз об этом говорила и не отдала!»).
Случается, что воспитатели и родители по неопытности злоупотребляют угрозой наказания: «Если будешь обижать Колю, никогда больше не разрешу тебе играть с ним», «Не хочешь быстро собираться в детский сад, оставлю одного дома», «За то, что плохо ведешь, переведу в младшую группу». Рано или поздно ребенок пой. мет, что угроза остается лишь угрозой. Но на данном этапе невыполнение обещания рождает у него надежду на безнаказанность, тем самым подрывая авторитет взрослых.
Недопустимо прибегать к подкупу и обману. Если дошкольника заставляют подчиниться требованиям старших, обещая за это дать лакомство или игрушку, то он может специально упрямиться, капризничать, чтобы выторговать желаемое. И уже совсем неразумно не выполнять обещаний: однажды обманувшись, малыш в дальнейшем будет ставить под сомнение любое распоряжение взрослых.
Воспитатель должен предусмотреть ответную реакцию детей на порицание. Верно выбранное наказание вызывает у дошкольника чувство стыда за свой поступок, желание исправиться.
Задача педагога — объяснить родителям, что ребенок должен извлечь определенный урок из наказания, глубоко прочувствовать свою вину. Или же наказание сводится только к тому, чтобы заставить ребенка попросить прощения, то у него складывается легкое отношение к своим поступкам и к порицанию, высказанному взрослым.
Всегда нужно стараться довести до сознания ребенка неприглядность его действий, иногда полезно спросить, понял ли он, за что был наказан. Ведь дети часто просят прощения механически, не вникая в смысл происшедшего.
Если ребенок сам признался в своем проступке, сказал правду, надо отметить это. Однако одобрение не исключает порицания за неправильное поведение. В таких случаях можно сказать: «Хорошо, что признался. Но в следующий раз этого не делай!»
Требуя от дошкольника послушания, следует помнить, что любой из выбранных способов воздействия всегда должен быть основан на уважении личности ребенка, будить в нем совесть, развивать самосознание. Отсюда совершенно очевидно и неоспоримо, что физические наказания недопустимы.
Серьезная и ответственная задача встает перед воспитателями: вести последовательную и терпеливую работу с отдельными семьями, где еще бытует мнение о физических наказаниях как безобидной мере воздействия.
Иные родители считают, что ребенок еще мал, а «разъяснения не дойдут до него», а шлепок заставит понять, что его действия не одобряют. Велика ли цена детскому послушанию, достигнутому подобным способом? Под страхом наказания малыш, возможно, и поступит правильно, но без раздумий, почему надо сделать именно так, а не иначе, не затрачивая на это своих духовных сил.
Дети, подвергающиеся физическим методам воздействия, привыкают поступать не «за совесть, а за страх».
Шестилетний Вова в присутствии папы ведет себя хорошо, ласкается, заглядывает ему в глаза: побаивается папиной «тяжелой руки». Но отношение его к отцу неискреннее, за глаза мальчик отзывается о нем без уважения. Сын лицемерит, а отец этого не замечает, его устраивает любое послушание: «Должен ведь кого-то слушаться. Подрастет — научится без ремня понимать, как надо себя вести».
Вова в этом году стал школьником, как-то сразу повзрослел, прежняя внешняя покорность перед папиным ремнем часто сменяется вспышками тупого упрямства: «Вот и буду! Назло буду!» За это отец с еще большей жестокостью наказывает его, раздражаясь сыновним неповиновением. Мальчика не научили относиться к своим поступкам осознанно: ведь его совесть «шлифуется» самым грубым способом — ремнем. Поэтому и его поведение не подчиняется самоконтролю, не укладывается в рамки дозволенного.
Частые наказания за незначительные провинности, сопровождающиеся шумными сценами, ранят детское сердце. Чтобы избавиться от этого, ребенок иногда пытается скрыться за ширму «спасительной» лжи: «Это не я Борьку толкнула, сам упал!», «Это не я, это он сломал!..»
Девочка по опыту знает, что за малейшую провинность следует кара — тумак, шлепок и даже… ремень, в зависимости от настроения отца! Спасительное «Это не я» иногда помогает избежать расплаты. При этом она смотрит совсем ясными глазами, такими, которые «лгать не могут». К тому же Борька, которого обидела девочка, еще так мал, что его оправдания выглядят неубедительно.
Так обстоятельства и невинная ложь выручают девочку. Родители и не подозревают, что именно ремень и есть причина лжи ребенка: страх перед наказанием не позволяют чистосердечно признаться в своем, поступке.
Воспитывая ребенка, нельзя забывать, что послушание детей не самоцель, а способ, при помощи которого формируется сознание человека, дисциплинированность, подготовленность к жизни в обществе. А это возможно лишь в том случае, если взрослые относятся к детям с уважением. Только при этом условии можно воспитать подлинно гражданскую дисциплинированность, когда ответственность перед коллективом сливается с ответственностью перед собой, перед собственной совестью.
5,00 из 5 (6)
