Ребенку уже на втором году жизни были доступны такие чувства, как радость, любовь, гнев, страх, недовольство, ревность, обида и т. п. На третьем году внешние проявления этих чувств становятся ярче и разнообразнее.
Радуясь, ребенок прыгает, хлопает в ладошки, громко смеется; испугавшись чего-либо, бежит, прячется, закрывает лицо руками; обидевшись на кого-либо, ребенок отворачивается, отказывается разговаривать. Более богатой становится и мимика ребенка, отражающая его переживания. Значительно сложнее и разнообразнее становятся причины, вызывающие чувства.
Ребенку, который всегда бывает чистым, стыдно, если у него оказался грязным нос; ему стыдно, когда его осуждают за то, что он ударил маленького; он радуется, что построил домик, хорошо нарисовал, сложил разрезную картинку; он проявляет застенчивость в присутствии чужого человека, смущается.
В этом возрасте ребенку доступны уже и эстетические переживания. Ему нравится нарядное новое платье, красивый бант. «Какой красивый», — заявляет он. Малыш получает удовольствие от приятного запаха цветов; выражает удивление и восхищение, оказавшись на пестром от цветов лугу, залитом солнцем: «Как красиво, хорошо, правда, мама?» — говорит ребенок и бегает от одного цветка к другому. Конечно, все эти чувства ребенок будет проявлять, если взрослые раньше обращали его внимание на красоту природы.
Если ребенок здоров, бодр, правильно воспитан, он обычно находится в хорошем настроении, жизнерадостен, много смеется, улыбается, ласкается к взрослым. Однако для ребенка раннего возраста вообще, и для трехлетнего в частности, характерны повышенная возбудимость и неустойчивость чувств, что проявляется в быстрой смене настроения, в очень большой зависимости настроения от внешних причин. Того, что кажется взрослому ничтожным, не стоящим внимания, будет вполне достаточным для того, чтобы вызвать у малыша горькие слезы, резкое возбуждение и раздражение, часто очень бурно проявляющееся: он стучит ногами, бросается на пол, кричит и т. п.
Если ребенок не выспался или устал от длительной прогулки, он будет плакать, проситься к матери на руки. Он будет много «хныкать», капризничать и тогда, когда у него нет игрушек, когда мать не разрешает ему принять участие в ее работе и в то же время не заняла его ничем другим и т.д.
Еще раз необходимо отметить очень большую внушаемость ребенка. Если окружающие взрослые спокойны в обращении с малышом и сами весело, бодро настроены, то и ребенок чувствует себя спокойным и бодрым. А если мать чем-либо раздражена, огорчена, нервничает, то даже в том случае, если в обращении с ребенком она старается и не проявить этого раздражения, ребенок все же улавливает по тону, мимике, жестам ее состояние, оно ему передается, он заражается им. Например, мать решила пойти вечером в театр и спешит скорее уложить сына спать. Она боится опоздать и несколько нервничает. Если мать даже не кричит на ребенка и не торопит его словами, то все же она делает резкие и торопливые движения, стараясь как можно скорее уложить ребенка.
Это ее внутреннее напряжение передается ребенку, оно его возбуждает, и он, «как на зло», не засыпает, шалит, плачет. И это отнюдь не проявление «злой воли» или плохого характера ребенка, а следствие его чрезвычайной чувствительности и легкой внушаемости.
Ребенок очень легко схватывает интонацию голоса матери или ее мимику. Например, ребенок шалит, сделал что-нибудь непозволительное, но в то же время проявил при этом сообразительность, умилившую мать. Сознавая непозволительность поступка, она останавливает ребенка, старается внушить ему, что это нехорошо, но ребенок, несмотря на ее слова, понимает, вернее, чувствует, что это нравится матери и продолжает по-прежнему шалить.
Таким образом, ребенку доступны уже многие положительные чувства: он может быть жизнерадостным, приветливым, отзывчивым, понимать красивое, смешное и многое другое.
И на третьем году жизни ребенок еще очень чувствителен к малейшим нарушениям в удовлетворении его органических потребностей. Его самочувствие может измениться к худшему от самых незначительных причин. И он не всегда еще умеет понять причины своего плохого состояния и поэтому, хотя уже хорошо говорит, часто не может сказать об этом взрослому. Например, ребенок голоден или ему жарко, ботинок трет ногу и т. п. — все это может стать причиной возбуждения или, наоборот, вялости, капризов, слез, требований, не имеющих никакого отношения к причине его плохого состояния. И поэтому даже выполнение этих требований не способствует улучшению самочувствия ребенка.
А как часто взрослые, не выяснив истинную причину плохого состояния ребенка, начинают предлагать ему то одно, то другое и тем только еще больше его возбуждают.